Поэт народный, певец родной земли

«Певец страны берёзового ситца» — так часто называют поэта Сергея Есенина в литературе, исследующей его творчество, а ещё – гордостью нации, автором самых понятных стихов для русского читателя, близких народу по духу и характеру.

Сергей Есенин прошёл короткий путь на Земле – всего 30 лет. Сколько бы ещё стихов, наполненных безграничной любовью к России, он мог оставить потомкам! С момента гибели поэта в декабре 1925 года и по сей день не стихают споры о том, сам он прервал свою жизнь или с ним расправились, кто довёл гения поэзии до последней черты?

Большой материал — обзор о жизни и творчестве Сергея Есенина по публикациям в печатных изданиях, выходивших в свет в разные периоды времени, собрал павловчанин, член Союза журналистов России Павел Денисов, дополнил своими размышлениями и изложил в книге «Живая повесть времени». Павел Николаевич продолжает работать в этой теме, изучает новые публикации, осмысливает открывшиеся обстоятельства, популяризирует творчество Сергея Есенина, выступая с лекциями в разных аудиториях.

Книга «Живая повесть времени» напечатана в конце 2012 года в городе Нижний Новгород. В литературное издание, кроме страниц по биографии Сергея Есенина, вошли собственные стихи автора и его журналистская публицистика на тему сегодняшней жизни.

Представляем одну из глав литературного сборника.

 Сергей Есенин и женщины

…Шел второй год мировой бойни. Есенин встречается в Петербурге с поэтом Александром Блоком. И, подчеркивая свою зрелость и самостоятельность, в беседе на вопрос: «Уже? Двадцать?» отвечает Блоку: «Почему-то многие так думают, а ведь у меня в Москве семья есть: жена, сын… Я уже не мальчик».

О ком говорил молодой человек? Кто они — законные жены Сергея Есенина и другие любимые им женщины? В статье исследователя этой темы, кандидата филологических наук Н.Морозовой «Сергей Есенин и женщины», которая была опубликована в газете «Павловский металлист» 7 марта 1996 года, говорится: «Через всю жизнь пронес поэт идеал женской красоты. Пронес воспоминания о юношеской любви:

«У той вот калитки

Мне было шестнадцать лет.

И девушка в белой накидке

Сказала мне ласково: «Нет».

Белый цвет — символ чистоты, прелести и достоинства. Лидия Кашина пленила воображение поэта своей необычностью, недоступностью, красотой. Ей посвятил поэт несколько стихотворений. Она стала прототипом героини в эпической поэме «Анна Снегина»».

Об этой, пленившей воображение поэта женщине, несколько позже. А та, о которой говорит в беседе с Блоком Есенин, это Анна Изряднова. О ней в статье сообщается: «…Работая в типографии Сытина, он встретил скромную русскую женщину Анну Изряднову, которая обласкала талантливого и красивого юношу. От этой связи родился сынок-первенец Георгий (Юра), ставший авиатором. Судьба сына была трагической. В 1937 году он был расстрелян.

По мнению исследователей, именно эта женщина могла свить семейный очаг и стать надежной спутницей поэта, но…»

Многоточие в тексте не дает четкого ответа на вопрос, почему этого не произошло. Не будем и мы гадать и путаться в рассуждениях и догадках. Любовь и жизнь — факторы в судьбе человека непредсказуемы, в причинах размолвок и расставаний даже сами влюбленные часто не могут разобраться. Бывают такие личные тайны, о которых и другу, подруге не расскажешь.

Следующей избранницей Сергея Есенина была красавица, еврейка по национальности, Зинаида Райх, актриса театра Мейерхольда. С ней поэт познакомился во время короткой поездки на Соловки. Решение о совместной их жизни принималось стремительно. И как тут не вспомнить слова теперь известной песни: «В раба мужчину превращает красота». Зинаида Райх, по характеристике Н. Морозовой, была «ветреная, жаждущая постоянного успеха у мужчин, блистательного окружения и дорогостоящих увеселений, она стала раздражать Есенина. …Наиболее ярко об их отношениях рассказал сам Сергей Есенин в стихотворении «Письмо к женщине».

Какой в нём личностный драматизм! Какие чувственные слова о несостоявшейся любви, какие горькие сожаления о былой дружбе! И приговор себе, приговор откровенный и суровый. Читаешь и сам волнуешься от этой драмы, и тут же задаешься вопросом: «А была ли любовь взаимной с самого начала?».

Личное глубокое переживание переплелось с социальной драмой от непонимания: «Куда несет нас рок событий?». От того и мучается поэт, да еще сознавая, что любимая, как  оказалось, и не любила по-настоящему, так флирт какой-то… Стихотворение опубликовано в 1924 году, через несколько лет после размолвки, как результат случайной встречи, напомнившей о былом.

Позади остались 1921-1922 годы, едва ли не самые трудные в судьбе поэта. И хотя его стихотворения печатаются, они расходятся нарасхват, гонорары позволяют материально не страдать, но отсутствие дома, своего угла, налаженного семейного быта приводили поэта иной раз к зияющей пропасти: «он, добрый человек, не может защитить себя от прихлебателей». Их тянет к нему желание побыть, хоть немного, под сияющими лучами славы знаменитого поэта.

Часто Есенин оказывается в окружении женщин, мечтающих получить хоть одну строфу стихотворного послания, чтобы прославиться навек. Среди них — Надежда Вольпин, учившая даже его, признанного поэта, «ассоциативной рифме» и родившая ему сына Сашу. Кто эта женщина, какова её роль в судьбе поэта? В статье Н.Морозовой об этом не рассказывается. Возможно, по оценке автора, Надежда Вольпин не заслуживает особого внимания. А меня смущает такой подход к роли в жизни Есенина Надежды Вольпин, как «мечтающей прославиться навек». Разве не проходящая с годами любовь ее к поэту ничего не значит?

Из материала корреспондента «Литературной газеты» Ирины Тосунян под названием «Есенина она любила. Но меня любила больше», написанного после интервью с сыном поэта Александром Сергеевичем Есениным – Вольпин, выясняется следующее:

«Корр.: — Вы с мамой часто разговаривали об отце?

А.С.Есенин: — Да, но она не любит острых тем в этом вопросе, часто не знает, что ответить. И мне трудно судить: не расстанься они с Есениным, была бы она ему хорошей подругой или нет? Она ведь, прямо скажем, никогда бунтаркой не была.

Корр.: — Но ведь очень его любила?

А.С.Есенин:- Конечно, любила… Есенина она считала и считает самым крупным явлением своей жизни» («ЛГ», 21.1.96, №4 (5586)).

К союзу Сергея Есенина с Надеждой Вольпин вернемся позже в рамках другой публикации о поэте.

Вокруг знаменитостей поэтических подмостков, сцен, площадок всегда собирается много разных людей, они есть и будут. Стоит ли говорить, что и Есенин не был обижен вниманием поклонниц. И понятно, что при неустроенности семейной жизни и быта, при наличии большого числа фанатов, легко угодить в какую-нибудь веселенькую компанию… А там закружило, завертело, понесло… Есенина тоже затягивало в разгул, в кабак… Как прямой отголосок этого быта и среды рождались такие строчки:

«Что желать под житейскою ношею,

Проклиная удел свой и дом?

Я хотел бы теперь хорошую

Видеть девушку под окном».

 Читаешь эти горестные строчки и невольно спрашиваешь: «Как же так? Поклонниц, фанаток крутится возле знаменитости много. Неужели среди них совсем нет ни одной хорошей, которую с радостью хочется «видеть под окном»?

Да не так все просто оказывается для поэта, человека — заложника своих чувств и взглядов на женщину. Таких, как «ночные бабочки», говоря современным сленгом, и тогда хватало. Но «все они прошли, как тени, не коснувшись моего огня», писал одной из них Есенин. Романтическую душу не трогают мимолетные встречи ради встречи.

Есенину надо гореть и зажигаться от пламени любви и преданности женщины. Новым  «поджигателем» его души становится в 1921 году знаменитая американская танцовщица Айседора Дункан.

Обворожительная женщина. Она любила танцевать без обуви в очень легкой, прозрачной греческой тунике, надетой на голое тело, и сводила с ума зрителей своим изяществом в танце. Первая их встреча произошла в мастерской скульптора Сергея Коненкова осенью 1921 года. Дункан была старше Есенина на 17 лет, не знала русского языка, Есенин не знал английского. Но ничто не помешало им близко познакомиться, увлечься друг другом, оформить брак, притом дважды из-за чиновничьих проволочек во время совместной творческой поездки по Европе и Америке.

Две знаменитости подспудно, предчувствуя судьбы влечение, быстро нашли общий язык, язык любви, язык чувств. И оба, словно впервые познавшие эти чувства юные создания, бросились, образно говоря, в объятия друг друга. Айседоре Дункан еще до этой поездки в Россию гадалка предсказала, что в одной северной стране она встретит мужчину, который станет её мужем.

Есенин, восторженно встретив вдруг свалившееся на него очарование прекрасной дамы, не мог уже унять свои чувства к ней. Тяга оказалась взаимной и сильной… И вот поэт у ног блистательной танцовщицы. Женщина окунула руку в его кудри и с восторгом произнесла: «Золотая голова!», зная всего «не более десятка русских слов». Для Есенина такое обращение было полной неожиданностью. А поцелуй в губы окончательно ошеломил его.

«Поцеловав еще раз, сказала: «Tschort!» и лукаво рассмеялась… Уезжали они уже вместе. Получилось — на два года, большую часть которых занимало их совместное творческое путешествие по Европе и Америке».

Все это хорошо описано в различных источниках, есть это в романе Юрия Паркаева «Никакая родина другая» и  в статье Н.Морозовой.

Есенин и Айседора Дункан расстались в 1924 году. Судьбы этих двух знаменитостей оказались сходными по трагичному концу. Сергей Есенин погиб от удушения, то ли покончив с собой, то ли его подвели к петле в гостинице «Англетер». Танцовщица всего на два года пережила поэта. Во время поездки на автомобиле Айседора Дункан погибла от собственного легкого длинного шарфа, который одним концом намотался на колесо, а другим задушил её…

В сборнике стихов «Сергей Есенин» помещено всего шесть произведений поэта из его творчества в период за 1921-1922 годы. Это значительно меньше, чем по сравнению со многими другими годами. И хотя в этом периоде есть эпическая поэма «Пугачев», не берусь утверждать, но предполагаю, что совместная поездка с Дункан отрицательно сказалась на творчестве Есенина в те годы. Далеко не каждый человек литературного искусства, даже гениально талантливый, может потоком выдавать «на гора» произведения. Творчество — не угольная лента в шахте и не беспрерывная плавка металла в доменной печи. Творчество – это состояние души и результат работы ума, сердца, состояние вдохновения.

Для Есенина благодаря поездке по Европе и Америке открылся другой мир и его можно было сравнить с тем, в котором он жил и творил. Им создан тогда очерк «Железный Миргород» — удивительное произведение по оценке Н. Морозовой. Здесь поэт выступил в новом для себя жанре. А любовный всплеск Есенина и Дункан закончился до обыденности просто.

Н.Морозова приводит в своей статье воспоминания современников поэта: «Много лестных зарисовок о взаимоотношениях Есенина и Дункан в начале их знакомства дает А. Мариенгоф в «Романе без вранья», который был, правда, охарактеризован скульптором С.Т.Коненковым «Романом вранья». Но всё же в меткости наблюдений Мариенгофу отказать нельзя».

Приведу еще одно воспоминание: «Ценным источником для понимания драмы Есенина является очерк-портрет «Сергей Есенин» и письма Горького к друзьям». Оценки, прямо скажем, нелицеприятные, особенно в отношении «гениальной босоножки». Кому любопытно — читайте статью Н.Морозовой. Меня же больше привлекает в ней свидетельство Е.Черносвитова, автора статьи под заголовком «Знакомая». Он характеризует её как личность исключительной социальной активности. Обращает внимание читателей на наличие многочисленных счетов в банках Европы и Америки, в банках не простых, а со специфической государственной ориентацией. Автор пишет: «танцовщица снимала и покупала студии и виллы в крупнейших столицах, возила с собой свыше десятка своих «друзей и прислуги» и около сотни воспитанников. Лучшие отели и рестораны разных стран до сих пор помнят её наезды. Это все — деньги. Никакими танцами такие деньги заработать нельзя». А это прямой намек на её вторую роль — роль агента — приманки спецслужб.

Есенин оказался на контроле ВЧК, руководство которой не могло не заметить и не взять на подозрение поэта. К тому же Есенин в Америке написал первый вариант драматической поэмы «Страна негодяев». В ней «отчетливо просматривается в лице чекиста Лейба Бронштейна Лев Троцкий и в лице Номаха — Махно». Такие произведения органы без внимания точно не оставят, как и «знаменитое письмо Кусикову», близкому другу Сергея Есенина, одному из авторов известного романса «Бубенцы» и постоянному спутнику в путешествии по Европе.

В письме Есенин «с горечью размышляет о своей судьбе, о революции, которую скорее можно назвать не октябрьской, а ноябрьской». Рекомендую в связи с этим прочитать большую публикацию А.С.Велидовой «Сергей Есенин в тюрьме ВЧК», опубликованную в «Российской газете» 31 декабря 1992 года. В статье приводятся тексты официальных протоколов допросов, показания свидетелей, того же Кусикова, результаты обысков и задержаний, в том числе Сергея Есенина, его показания, письмо наркома просвещения А.В.Луначарского от 3 ноября 1920 года, то есть за год до первого знакомства Есенина с Дункан. Так что контроль уже был, а эта их поездка вряд ли прошла без контроля ВЧК.

Возможно, именно во время путешествия Есенин почувствовал «потребность в нравственном самоочищении и росте самоконтроля, …стряхнуть с себя пыль и сомнительную мишуру блистательной позолоты» всемирно знаменитой «босоножки». Поэт увлекается другой женщиной — Августиной Миклашевской, актрисой Камерного театра, в отношении с которой он чувствует себя, по его словам, точно «гимназистом». Ей он посвящает стихи, в частности в цикле «Любовь хулигана», «Заметался пожар голубой», «Ты такая же простая, как все», «Ты прохладой меня не мучай».

С прежней любовью все закончилось. Есенин дома в России. Новые чувства и перемены вторгаются в его жизнь, в творчество, в быт. Чекисты не оставляют без внимания ни того, ни второго, ни третьего. И приставляют к нему своего агента-чекиста по имени Галина Бениславская. И, как это случается в жизни с другими, женщина по-настоящему влюбляется в Сергея Есенина. Работа чекиста — одно, а сердце и душа говорят о другом. Галина Бениславская — настоящий и верный «помощник поэта, его хозяйка, следит за перепиской. Держит корректуру, хранит рукописи, предоставляет возможность переехать из Константинова сестрам Сергея Александре и Екатерине». «Но он не любит её, обременять её своим присутствием стыдно. Он оставляет её». И все же уважение к Галине Бениславской есть и оно остается. Это заметно в стихотворении «Собаке Качалова», в таких строчках:

«Она придет, даю тебе поруку,

И без меня, в её уставясь взгляд,

Ты за меня лизни ей нежно руку

За все, в чем был и не был виноват».

 Так повествует об отношениях Сергея Есенина и Галины Бениславской Н.Морозова. Другой исследователь жизни поэта – Е.Наумов — пишет об этой дружбе следующее: «Биография Есенина будет слишком неполной, если не коснуться его дружбы с Галиной Артуровной Бениславской (1887-1926). Поэт познакомился с ней в 1920 году.

Бениславская воспитывалась в интеллигентной среде. Она училась в харьковском университете, когда Харьков был занят белогвардейцами. Не желая оставаться у белых, она перешла линию фронта и приехала в Москву. Некоторое время она работала в канцелярии ВЧК, а затем в редакции газеты «Беднота». Когда Есенин вернулся из-за границы, он поселился у Бениславской. Сюда же приехали его сестры Катя и Шура… Через год после смерти Есенина — 3 декабря 1926 года — она застрелилась на могиле поэта, оставив записку: «В этой могиле для меня все самое дорогое».

Сам Сергей Есенин в 1924 году писал о Бениславской так: «У меня только один друг и есть в этом мире: Галя, … Замечательный друг!». Эта женщина приложила много сил и терпенья к Есенину, стараясь из любви к нему, спасти его от пьяного падения, понимая хорошо окружавшую его обстановку. Из обширной их переписки известно, что свои письма к нему она заканчивала словами: «Всегда Ваша и всегда люблю Вас», а Есенин отвечал ей, весной 1924 года: «Галя, милая! Я очень люблю Вас и дорожу Вами… Повторяю Вам, что вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного… Привет Вам и любовь моя. Правда, это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам. Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя».

Вслушаемся еще раз внимательно в слова Есенина: «Это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам…». Возвысив свои искренние чувства дружбы к Галине Бениславской, он вместе с тем ясно обозначил существующую разницу между чувством страсти и чувством бесконечной благодарности самому надежному другу в этом мире. А она действительно была для него и «близким человеком, и другом, и товарищем, и помощником. Она — активный участник в судьбе Есенина».

Во время частых отлучек Есенина из Москвы Бениславская ведала всеми его литературными делами: публиковала его произведения в периодической печати, составляла сборники его стихов, вела деловые переговоры с издательствами. Она тщательно разыскивала по журналам стихи Есенина, забытые самим поэтом, восстанавливала их датировку, составляла сборники, «заботилась об их редакторах, подбирала авторов для вступительных статей, художников для иллюстрирования книг, постоянно заботилась о сохранении его черновиков, переписки, деловых бумаг» (стр. 251).

Галина Бениславская, как видим из характеристики Е.Наумова, была еще его личным заинтересованным критиком и цензором, вдохновляя постоянно на создание новых произведений, а в дни душевного надлома поэта от обидной критики, всячески поддерживала и успокаивала. Так было с изданием «Стансов» и работой Есенина над поэмой «Анна Снегина» во время его пребывания на Кавказе. Она же была и постоянным хорошим информатором обо всех литературных новостях, откликаясь на его просьбы по этому поводу. Достаточно много примеров, где Галина Бениславская проявляла самоотверженность и самопожертвование. Она заслуживает памяти о ней не только потому, что была самым надежным в мире другом Есенина, но и потому что благодаря ей мы многое знаем из биографии поэта и имеем возможность читать его произведения, которые могли быть утерянными.

«Бениславская, беспредельно преданная Есенину, делала все возможное, чтобы спасти его от тлетворного влияния литературной богемы. Она была, может быть, единственным близким Есенину человеком, который со всей отчетливостью понимал, какой катастрофой угрожает поэту его образ жизни. Твердо и решительно встала Бениславская на борьбу за Есенина. Это была борьба за человека и поэта, борьба страстная, самоотверженная и самозабвенная. Только сама Бениславская могла рассказать, чего это ей стоило. Мы можем об этом лишь догадываться по двум её письмам, датированным 1924 годом.

«Милый, хороший Сергей Александрович! Хоть немного пожалейте Вы себя. Бросьте эту пьяную канитель»

Стремясь сильнее подействовать на Есенина, Бениславская, не щадя его самолюбия, пыталась объяснить ему, каким неприятным выглядит его поведение со стороны:

«Ну, а то, что сейчас с Вами, все эти пьяные выходки, весь этот бред, все это «выворачивание» души перед «друзьями» и недругами, что это? …Несчастье в том, что Вы себя не видите, какой Вы в такие моменты, знаете об этом только по рассказам, а ведь нельзя передать это словами, надо почувствовать. Иначе, если бы Вы по-настоящему поняли, до чего Вы себя доводите, Вы бы сразу же спрятались от всех, до тех пор, пока не вылечитесь. У Вас, ведь, расстройство души… Сразу же идите домой, запирайтесь и довольно, ведь не могу же я за Вас делать то, что Вы, только Вы один можете сделать — не выходить, не показываться в обществе…» (цитируется по тексту Е. Наумова).

И как после всего выше сказанного можно утверждать, что Есенин не любил Галину Бениславскую? Поэт просто запутался в своих чувствах, когда говорил лишь о дружеской любви к ней, которая выше, чем к женщине». Да ей памятник надо ставить рядом с памятником Сергею Есенину на его могиле или рядом с ней. Такая жертвенность женщины достойна памятника. Это ведь уже от отчаяния и своей человеческой беспомощности она советует «не выходить, не показываться в обществе». Но поэт Есенин не в состоянии оторваться от своего сомнительного окружения. Публика и общество, друзья-«прилипалы» просили, умоляли, требовали и угощались вместе с ним, часто на его же деньги. Он был человеком с душой нараспашку. Он и «березке каждой, ножку рад поцеловать», не то что — очарованным его стихами поклонницам и поклонникам.

…Итог отношений Есенина и Галины Бениславской печален до высокого предела. Поэт не смог преодолеть жестокие реальности жизни и нездоровой атмосферы вокруг него с разных сторон. Потому и закончил двумя такими четверостишиями, от которых после его смерти покатилась волна самоубийств. Вот эти трагические строчки:

«До свиданья, друг мой, до свиданья,

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

 До свиданья, друг мой, без руки и слова,

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей».

 В судьбе поэта кроме названных женщин, заметный след оставила кавказская красавица, ахалцихская армянка, учительница, жившая в Батуми, Шаганэ. Она по мужу Тальян, девичья фамилия — Тертерян. С ней Есенин встретился в Батуми и подружился. В цикле «Персидские мотивы» он ей посвятил два стихотворения, в других ее образ угадывается.

Перед поездкой на Кавказ Есенин вступает в четвертый законный брак. Его женой становится Софья Андреевна Толстая, внучка знаменитого писателя Льва Толстого. В статье Н.Морозовой о четвёртом браке поэта и самой Софье Толстой сообщается немного. Но то, что между ними был заключен законный брак, говорит о многом.

Знакомых и близких Есенину женщин на его пути встречалось много. В выборе недостатка не было никогда. И этот брак выглядит несколько непонятно. Почему? Да потому, что «по воспоминаниям сестры (Екатерины – П.Д.), Сергей Есенин сразу же понял, что они совершенно разные люди, с разными интересами и разными взглядами» (Н.Морозова). И уж совсем мало сообщается о четвёртой законной жене Есенина в исследовании Е.Наумова: «знаменательно такое свидетельство С.А.Толстой: «За несколько недель до своей смерти Есенин перечитал письма Пушкина и страшно ими восторгался»(стр.240). И еще одно свидетельство: «…Есенин говорил, что стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу…» прямо навеяно …отрывком из шестой главы «Мертвых душ» (стр.242) Гоголя. Он был одним из любимейших писателей Есенина».

На странице 249 публикуется групповая фотография, на которой Есенин и С.Толстая отображены в кругу его сестер Шуры и Кати и двух друзей поэта В.Наседкина и А.Сахарова, 1925 год. Возможно, в других источниках о Софье Толстой сказано шире.

В рассказе об официально подтверждённых брачных союзах Есенина, стоит подробнее остановиться на супружестве поэта с Надеждой Давыдовной Вольпин, а после регистрации — Вольпин-Есениной. Первая обстоятельная публикация об этой женщине появилась в «Российской газете» 14 августа 1993 года. В предисловии автор Вера Минаева сообщала: «…А тут свела судьба меня с очень интересным человеком – Надеждой Давыдовной Вольпин-Есениной, той самой Наденькой Вольпин, которую любил поэт и которая родила ему сына – Александра Сергеевича Вольпин-Есенина, талантливого математика, известного организатора правозащитного движения, выдворенного из страны в 72-м и проживающего теперь в США. …Надежде Давыдовне 94-й год…»

Вместе с автором публикации давайте поближе познакомимся с любимой женщиной поэта, не оглядываясь на то, что она в его судьбе была не первой и не последней законной женой.

Надежда Вольпин – дочь учительницы музыки и крупного юриста. По социальному положению они – «заводчики». Жили сначала в Могилеве, а потом в Москве. Знакомство с Сергеем Есениным произошло в московском кафе Союза поэтов в 1919 году по случайному поводу. Не знавшая до этого близко Есенина, молодая посетительница с подругой оказались рядом с ним по столикам. Из разговора распорядителя мероприятия с молодым красивым человеком поняла, что уговаривает он выступить Есенина. Набралась смелости и сама попросила сделать это «от имени моих друзей и себя». «Для вас – с удовольствием», — ответил Есенин. Так состоялся их первый шаг к дальнейшей взаимной дружбе. Эти первые мгновения личного знакомства запомнились ей навсегда, судя по тому, как она об этом рассказала автору. Второй шаг в том же кафе по своей инициативе сделал Есенин, поинтересовавшись у ней только что ушедшим ее другом. Милая ложь вызвала большое сомнение у поэта. Разговор быстро приобрел характер взаимного любопытства друг к другу. Есенин с грустью поделился, отвечая на ее интерес к нему: «Любимая меня бросила, и увела с собой ребенка!». А в другой раз, месяца через два, сказал: «У меня трое детей». Однако позже горячо это опровергал: «Детей у меня двое!». И совсем уж решительно «…Двое». «И только через четыре года, уже зная, что и я намерена одарить его ребенком, сознался мне, что детей у него трое: дочка и двое сыновей. «Засекреченным» сыном был, по-видимому, Юрий Изряднов. От Кости он при мне никогда не открещивался». Так в судьбе Сергея Есенина появилась новая возлюбленная — Надежда Вольпин, ставшая законной женой поэта…

На вопрос Веры Минаевой: «Вы очень любили Есенина?..», ответила: «Это было очень сильным чувством. Тогда я даже не понимала, что это на всю жизнь». А Есенин любил с «холодком» по его же ответу, постоянно уверяя новую избранницу в том, что он уже не может «любить по-настоящему». И не это ли утверждение было заложено в тексте стихотворения «Кто любил, уж тот любить не может. Кто сгорел – того не подожжешь». Он откровенно признавался Наденьке: «Не скрою, было, было. В прошлом. Сильно любил. Но с тех пор никогда! И больше полюбить не смогу».

Нужны ли после таких признаний слова осуждения? Настоящая любовь приходит, как правило, один раз в жизни. Это такое чувство души человека, которое ни за какие деньги невозможно купить. Можно, конечно, соблазнить женщину подарками и роскошью, но, увы, в основе все равно получишь лишь уважительное чувство, без пламени любви. При таких условиях и гибнут как физически, так и морально, уж очень ревнивые и обиженные судьбой пары.

Есенин в пылу откровения, вдруг нахлынувших чувств, говорил: «Да я и боюсь тебя, Надя. Знаю: я могу раскачаться к тебе большой страстью». Эти слова запомнила на всю жизнь. Часто раздумывала: «А почему «боюсь?». Что его страшило? Стать рабом своей страсти? Но она была бы взаимной, счастливой. Вот счастья-то он и боялся! «Глупого счастья с белыми окнами в сад».

В таком объяснении любящей женщины раскрывается принцип жизни поэта, его взглядов на реалии жизни со своим поэтическим отношением к ней. А далее разговор-воспоминание перешел на увлечение Есенина уже известной нам знаменитой танцовщицей Айседорой Дункан. И, хотя об этом уже было много сказано, интересна все же оценка их взаимоотношений, которую дала Надежда Вольпин-Есенина: «Мы ее называли Изадора. Она сама себя так звала. Это было в декабре 21-го. Все вокруг только и говорят об этой бурной и мгновенно возникшей связи: стареющая всемирно прославленная танцовщица и молодой русский, уже достаточно известный поэт. Изадора громогласно заявила о своем сочувствии русской революции, и Анатолий Васильевич Луначарский пригласил ее в Страну Советов. Ей подарили роскошную норковую шубу, особняк на Пречистинке и предложили гастроли по всей стране.

В страстную, искреннюю любовь Изадоры я поверила. А в чувства к ней Есенина? …Есенин, думается, сам себе представлялся Иванушкой-дурачком, покоряющим заморскую царицу. Если и был влюблен, то не так в нее, как во весь антураж: тут и увядающая, но готовая воскреснуть слава, и мнимое огромное богатство Дункан (он получает о нем изрядно перевранный отчет!), и эти чуть не ежевечерние банкеты на Пречистинке для всей театрально-литературной братии…

Впервые я увидела ее в кафе «Стойло Пегаса». Она сидела в «ложе имажинистов». На длинной полной шее (нет, не лебяжьей – скорее башне-колокольне), как на колокольне луковка купола, маленькая в ореоле медных волос голова».

В таком словесном портрете чуть скрыто проглядывается ревность влюбленной женщины к своей сопернице. Но он нам важен и ценен точностью описания внешнего физического и социального портрета человека, который стал на два года частью личной жизни Сергея Есенина. Портрет дорисовывается описанием поведения Дункан в ее обществе. Это тоже важно в смысле понимания ее как личности и в понимании причин их расставания: «Дункан сажала рядом с собой кого-нибудь из гостей. Когда пирующие станут расходиться, она пригласит избранника разделить с ней ложе. Это делалось в открытую!»

Зная и видя все это, мог ли Есенин по-настоящему влюбиться в Дункан? Пожалуй, нет! Его все же больше тянуло к Наденьке. Поэтому он и спрашивал ее перед своим отъездом заграницу: «Будешь меня ждать? Знаю, будешь…». Но его Наденька серьезно заболела, решила не возобновлять больше «мучительную связь» с поэтом. Однако, после случайной встречи с ним «все мои зароки разлетелись в прах». А Надя беременная, жилье – «холодный чулан» по ее выражению. Она теперь только и думает о том, как сохранить живым будущего ребенка…

Есенин по пути с одной вечеринки пьяный затевает спор о том, кто больше виноват в их размолвке и с упреком говорит: «Забрела себе в голову, что я вас совсем не люблю. А я вас любил. По-своему». Это несколько иная интерпретация того, что было сказано до этого об их отношениях.

В феврале 1924 года Надежда Вольпин переезжает в Ленинград, снимает дачу в Вырице вместе со знакомым Александром Михайловичем Сахаровым. Он делится с ней своей последней встречей с Есениным, который в момент их встречи «все напевал новое: «Есть одна хорошая песня у соловушки, песня панихидная по моей головушке». У Надежды – годовалый Александр Сергеевич.

Судьбе было угодно вскоре распорядиться так, что круто поменялась жизнь Надежды Вольпин-Есениной. Она вместе с сыном уехала в Америку, где их жизнь наладилась. Помогло знание иностранного языка. Работа переводчика ей была знакома. Вырос сын, ставший постоянным жителем Бостона. Между матерью и сыном были всегда хорошие отношения. И, как мы уже знаем, к моменту ее встречи с автором статьи «Есть песня у Соловушки…» Верой Минаевой Надежде Давыдовне Вольпин-Есениной шел 94-й год. Она по-прежнему любила своего непостоянного и не очень надежного спутника жизни.

Вот такой предстает нам история любви Надежды Вольпин-Есениной к поэту. И бог им судья. Любовь – страшная сила. Она не всегда только розы и радости. Бывают и шипы жизни. Отдадим должное уважение их судьбе, в которой любящая женщина, страдая и мучаясь, несла свой тяжкий крест и никогда не изменяла своей памяти о поэте.

Многие женщины окружали Есенина. Но немногие из них стали героинями его произведений, вдохновением души и сердца. Среди тех, кого поэт выделял, важное место по праву принадлежит Лидии Ивановне Кашиной. Она была не только близким соседом ему по детству и юности, но и яркой красавицей, пленившей сердце юного поэта. Однако ее социальное положение стало незримой границей для близкой дружбы, что не мешало Есенину писать ей записки, которые она «из ошейника пса не брала». Такая любовь на расстоянии. Об этом хорошо описано как самим поэтом в его стихах, так и в исследовании Натальи Богдановой под названием «Была ты песня и мечта…» («Российская газета», 30 сентября 1995 года).

Исследование было подготовлено к 100-летию Сергея Есенина и «посвящено героине поэмы «Анна Снегина», женщине удивительной судьбы – Лидии Ивановне Кашиной. О ней не так много написано, а дельного очерка, пожалуй, и нет в обширной Есениане…». Это из предисловия очерка Натальи Богдановой. Благодаря автору публикации есть возможность восполнить пробел в освещении женской темы в творчестве Есенина, опираясь на любопытные находки исследователя, которых вполне достаточно для понимания образа, характера героини поэмы.

Начало прямо таки в духе Есенина: «…Когда проносилась эта женщина в синей амазонке, верхом, грациозно и гордо, казалось, это пролетела вихрем – и мимо! – сама Мечта на розовом коне».

Пожалуй, именно так воспринимал Лидию Кашину юноша Сергей Есенин: восторженно и тайно влюбленный в нее с первого взгляда. Далее можно цитировать каждый абзац, настолько содержание наполнено есенинским духом, образами из его стихов. Однако придется утихомирить себя и просто посоветовать: прочтите наедине эти чарующие слова и ваше сердце также наполнится любовью к прекрасной даме и станет, возможно, вашим очарованием женщиной.

Лидия Ивановна Кашина жила свободной беззаботной жизнью юной красавицы еще не обремененной житейскими заботами «в чудном, дивном, старинном доме с колоннами и мезонином, с большой, прохладной нарядной верандой, с садом». А «низкий дом с голубыми ставнями Есениных стоял поблизости, почти совсем рядом, на другой стороне улицы наискосок». Так что Сергею Есенину она виделась часто, но… негласная граница и ее социальное положение позволяли лишь любоваться юной всадницей через окно или случайно на улице, за околицей села.

Естественно, каждый раз, видя ее, сердце его екало, а душа наполнялась волнением первой влюбленности. И как писал потом поэт: «Она мне песней была».

Лидия Ивановна жила своей жизнью, привыкла к достатку в доме, чаще пребывала в Москве. Отец, «известный … содержатель трактиров и ночлежек Иван Петрович Кулаков, человек очень богатый, крутой и прижимистый». Отцовские дела мало заботили дочь, а, повзрослев, она стала жить отдельно от него.

«Получила прекрасное образование, с отличием закончила институт, знала языки, интересовалась смолоду искусством, литературой, музицировала. Рано, в девятнадцать лет, вопреки воле отца вышла замуж за преподавателя гимназии, ставшего впоследствии видным литератором».

Все эти обстоятельства мало способствовали сближению Лидии Кашиной и поэта, а тем более не располагали к близкой дружбе. Однако, первые случайные встречи навсегда остались светлой памятью для Сергея Есенина, стали поэтическим отображением в стихах ее немеркнущего образа великолепной недоступной женщины. И примечательный факт из их отношений приводит автор:

Летом 1916 года во время приезда Есенина в родном Константинове случилась памятная поэту встреча с Лидией Ивановной.

«…Был день особенный. Вместе с близкими своими друзьями – односельчанами Клавдием Воронцовым и Николаем Сердановским — Сергей Есенин впервые с волнением и смущением переступил порог заветного, таинственного и прекрасного «дома с мезонином» — сама хозяйка, Лидия Ивановна Кашина, пригласила друзей. Она была москвичкой и уже там слышала о талантливом юном поэте с Рязанщины… и захотела побеседовать, познакомиться».

Для Есенина приглашение в «дом с мезонином» стало  долгожданным подарком судьбы. Хозяйка «угощала радушно, по-русски, у самовара, пирогами с калиной. А потом Лидия Ивановна села за рояль.

«Эти руки – пара лебедей»… Эти дивные звуки, которые столько раз ловил он из окна… А теперь он сидел здесь, в этом таком желанном доме, с волнением слушал голос – Лидия Ивановна пела, романс, конечно. Играла любимого своего Шопена – и пела его душа».

Редкие встречи Есенина с Лидией Кашиной были позже и в Москве, в ее доме. Здесь «все жили миром искусства, здесь сходились люди образованные, весьма примечательные. Муж Кашиной был знаком с учеными, артистами, литераторами… Здесь бывал известный художник, друг Льва Николаевича Толстого Леонид Осипович Пастернак, отец поэта Бориса Пастернака. До сих пор его иллюстрации к «Анне Карениной» считаются непревзойденными».

Богемный круг друзей и знакомых семьи Кашиной вряд ли позволял Есенину быть частым гостем здесь, несмотря на его признанную популярность. Но его юная влюбленность жила с ним. «Много потом в его жизни было людей, многих женщин знал и любил – умных, красивых, значительных, необыкновенных! Но эта первая юношеская влюбленность навсегда была особой – высокой и благородной песней в его душе».

Революция еще раз жестоко напомнила поэту о былых отношениях и разности их положения. В поэме «Анна Снегина» отображена сцена захвата мужиками дома Кашиной. От погрома и скоропалительного разорения спасло присутствие Сергея Есенина, которого мужики пригласили как бы в роли третейского судьи. Это случилось в 1918 году.

Есенин посвятил Лидии Кашиной несколько стихотворений, в частности «Зеленая прическа» и, по утверждению некоторых исследователей, стихотворения «Королева» и «Не напрасно дули ветры». В первом стихотворении читаем последнее четверостишие:

«И так, вздохнувши глубоко,

Сказал под звон ветвей:

«Прощай, моя голубка,

До новых журавлей».

 И пусть образ здесь представлен иносказательно, но в предисловии поэт указывает, кому посвящено стихотворение: «Л.И.Кашиной». Позже Есенин не раз будет обращаться к своей памяти о юношеской любви, к волнующему ее образу, к тому, что было связано с ней в их знакомстве.

Исследователи установили: Лидия Ивановна Кашина не уехала из России, как героиня поэмы «Анна Снегина». Она после разорения дома через некоторое время вернулась в Москву, осталась в городе. «Любители поэзии Есенина помогли найти сына Лидии Ивановны Кашиной, который, как оказалось, всю жизнь прожил в Москве и бережно хранил и память о матери, и бесценные реликвии, связанные с ее молодостью, с Константиновым».

Удалось найти и портрет Лидии Кашиной: большие черные, выразительные внимательные глаза, во всем облике – красота и благородство: «Она потеряла, можно сказать, все свое прежнее, но нашла силы для новой жизни в совсем другом обществе. Умерла она в 1937 году. И похоронена на Ваганьковском кладбище – там же, где Сергей Есенин». «Она навсегда осталась Прекрасной Дамой в его жизни и в его поэзии».

«Пусть порой мне шепчет

тихий вечер:

Что была ты песня

и мечта,

Все ж, кто выдумал твой

гибкий стан и плечи,

К светлой тайне

приложил уста».

Так заканчивается статья Натальи Богдановой «Была ты песня и мечта»… о великом русском лирике, поэте Сергее Есенине.

 Павел Денисов,

из книги «Живая повесть времени» (Нижний Новгород, 2012г.)