Особо НЕ охраняемая территория

Павловский дендрарий превращается в мусорную свалку…

По обеим сторонам тропинки хвойные деревья, на все лады щебечут птицы, оранжевые бабочки перелетают с цветка на цветок. Сказочная красота и неповторимый запах, какой бывает только в лесу…

Многие деревья погибли

Приятное впечатление недолгое. Уже скоро на пути начинают попадаться кучи мусора и стоянки туристов с отметинами от костров. Однако это не лесной массив, а дендропарк, расположенный в черте города, точнее, на его южной окраине. Памятник природы регионального значения, охраняемый государством. По крайней мере, так гласит надпись на щите при входе.

— Дендрарий никем не охраняется, – констатирует Леонид Ягафаров. – Да и сегодняшний парк дендрарием уже трудно назвать. Многие деревья погибли. Не осталось айвы японской, нет сирени венгерской и магонии падуболистной – это экзоты. Вырождается клен приречный и орех маньчжурский — всего по одному экземпляру осталось. Сохнут кедры и карагач, появляются лесные виды растений.

Леонид Ягафаров знает, что говорит. Он четверть века проработал в лесном хозяйстве – от техника-лесовода до главного лесничего. Десять лет возглавлял межхозяйственный лесхоз, которому и принадлежал дендрарий. Когда развалился лесхоз, дендросад был передан городу. А надпись на табличке по сей день напоминает о прежнем владельце.

— Лесхоз следил за состоянием парка. Лишний подлесок вырубали, — продолжает Леонид Асатович. – Сколько здесь липы, хватило бы озеленить весь город. Больно смотреть, как падают высохшие тополя, всюду мусор. В Ковернино, например, обустроили дендрарий, а у нас никому до него нет дела. Раньше сторож его охранял, а сейчас даже забора практически не осталось.

Павловский дендрарий был заложен в 1961 году. Здесь насчитывалось более 50 видов различных деревьев и кустарников.

— Столько труда было вложено, – вспоминает Леонид Ягафаров. – Не простое дело — создать такой парк. За ним нужен постоянный уход.

Живущие в дендрарии

Тропинка привела нас к двухэтажному кирпичному дому, расположенному в глубине дендрария. Первое чувство, словно попали на дачу какого-нибудь чиновника. Здание оказалась 12-ти квартирным жилым домом, прежде тоже принадлежавшим лесхозу. Леонид Ягафаров живет здесь и поныне.

— Место действительно очень удачное, но за все время своего существования дом ни разу не видел ремонта, — говорит он.- Крыша прохудилась, на наши жалобы никто не реагирует.

Шесть лет назад жители дома предъявили лесхозу ультиматум, отказавшись платить за жилье, пока не проведут ремонт. Однако пойти на крайнюю меру им не пришлось — дом был передан на баланс ЖЭУ. Коммунальщики составили акт на ремонтные работы и заляпали дыры на крыше мастикой – на этом все и закончилось. Причем, «ремонт» был проведен в зимнее время и, разумеется, пошел насмарку – крыша снова потекла. И снова жильцы забили тревогу.

— В этом году ДУК, эта организация теперь обслуживает наш дом, сделала козырьки перед подъездами, но прохудившуюся крышу так и не починили, — сетует Леонид Асатович.

Домоуправляющая компания предложила отремонтировать крышу за счет самих жильцов, но, те, узнав, что на ремонт кровли требуется почти 700 тысяч рублей, отказались, после чего ДУК обратилась в суд.

— Получается, мы должны платить по три тысячи ежемесячно в течение двух лет,- разводят руками жильцы.- Ни у кого лишних денег нет.

Судебное разбирательство еще не закончилось, но они настроены не сдаваться.

Во тьме

Если бы не проблемы с крышей, то живущим в дендрарии можно было бы позавидовать – действительно, как на даче. Правда, освещения на территории парка практически нет — лишь два фонаря горят перед подъездами, аллея уже много лет не освещается.

— В вечернее время страшновато возвращаться домой, особенно детям, — признается Леонид Ягафаров.

Болит душа лесовода

Леонид Ягафаров с супругой летом живет в селе Большое Мартово. Там у них свое хозяйство — гуси, куры, бараны и пчелы. Были еще индюки, но оказались слишком агрессивны, пришлось нарушить.

— Если ничем не заниматься, с ума можно сойти, — улыбается Леонид Асатович, угощая нас душистым медом. – Без увлечения жить пресно. Я вообще люблю разную живность, но от пчеловодства больше всего отдачи при хорошем уходе.

Для него нет секретов в пчеловодстве, но в первый год не раз приходилось спасаться от пчелиных укусов. Однажды едва выжил, когда сразу ужилили почти 100 пчел.

— Не бойтесь, они сейчас спокойны – у них есть работа, — успокаивает хозяин, заметив, что я не решаюсь приблизиться к ульям. — А вот этот улей сердитый, среднерусская пчела – агрессивная.

В Большом Мартове проживает около 30 семей, из них всего двое коренных жителей. Дороги оставляют желать лучшего, зато на улицах недавно провели освещение.

— Вымирает деревня, — вздыхает Леонид Ягафаров.- Рядом заброшенные поля, только бы не заросли лесом…

Он замолкает и мне кажется, его мысли снова возвращаются к родному дендрарию, который также постепенно зарастает. Как не болеть душе лесовода?

Руководство города о дендрарии

— К сожалению, у нас нет ни сил, ни средств, чтобы навести здесь надлежащий порядок, это памятник природы областного значения, — напоминает глава администрации г.Павлово Сергей Ерышев. — Как ни печально, дендрарий становится местом массовой пьянки — рядом магазины, где торгуют спиртным. Однако по мере возможности будем за ним ухаживать. Накануне Дня Победы навели порядок на близлежащей территории, будем брать здесь саженцы лип для озеленения города. Что же касается освещения территории, поставим семь фонарей за счет местного бюджета.

Так что скоро в дендропарке по вечерам будет светло, еще бы в дневное время здесь ничто бы не омрачало приятный отдых павловчан и гостей города. Негоже уникальное место превращать в свалку. Жаль, что вымирают редкие виды деревьев. Обидно за государство, которому не нужны памятники…

Светлана ГУНДОРОВА.

Павловский район.

Газета «Земля Нижегородская»