Автор «Русского Шеффильда» в гостях у кустаря

Среди посвященных Павлову сочинений русских литераторов XIX столетия, пожалуй, наибольшей информативностью отличается «Русский Шеффильд» Петра Дмитриевича Боборыкина.
Это своего рода «энциклопедия» местной жизни 70-х гг. позапрошлого века. В четырех номерах журнала «Отечественные записки» (январь-апрель 1877г.) писатель сумел рассказать практически обо всем, чем жили и о чем спорили в те времена наши земляки.
Очерки Боборыкина повествуют об архитектурном облике старого Павлова и технологических особенностях сталеслесарного производства, торговле павловскими товарами на Нижегородской ярмарке и борьбе группировок в местном самоуправлении, первых попытках кооперировать кустарей и развитии народного образования в селе.
Подробно излагает автор «Русского Шеффильда» и обстоятельства своего визита в Павлове. В отличие от В.Г.Короленко П.Д.Боборыкин старается указать подлинные, а не выдуманные имена своих героев. Он подробно описывает маршрут своих странствий по «слесарной столице на Оке». Называется и месяц поездки — август.
Яркими красками описан дом зажиточного кустаря, в котором останавливался Боборыкин. Но где находился этот дом, и кто был его хозяином? Боборыкин сообщает имя и отчество — Семен Михайлович. Но фамилия человека, принимавшего у себя знаменитого российского беллетриста, остается в «Русском Шеффильде» неназванной.
Раскрыть загадку удалось благодаря хранящейся в Центральном архиве Нижегородской области переписке павловского предпринимателя и общественного деятеля Николая Петровича Сорокина, которого Боборыкин в своем произведении именует «старым знакомцем», и нижегородского краеведа Александра Серафимовича Гациского (в «Русском Шеффильде» он упоминается как «известный всей грамотной России туземный этнограф и статистик»). Письмо Сорокина Гацискому от 12 июля 1876г. как раз и посвящено предстоящему приезду Боборыкина в Павлово и поиску для него достойной квартиры в селе.
Перед Николаем Петровичем стояла непростая задача. Жилища павловских мастеровых мало походили на пятизвездочный отель. Сажа и копоть сочетались в них со стуком и скрипом слесарных инструментов, начинавшими звучать с 3-4 часов утра. В такой комнате не только нельзя спокойно выспаться, но и невозможно нормально говорить с собеседником.
Не удивительно, что Сорокин предложил как один из вариантов дом человека, не имевшего никакого отношения к металлообработке, старого кустаря-веревочника Прядилова. В итоге, однако, остановились на кандидатуре мастера по изготовлению медных замков и близкого друга Сорокина Семена Михайловича Фомина.
В отличие от большинства местных металлистов Фомин работал не в доме, а в отдельно стоящей кузнице. Сам дом двухэтажный, а внутри него чисто и просторно. Во дворе имелся небольшой садик с кустами малины и несколькими деревьями, а из окон открывался вид за реку и вдоль ее вверх и вниз по течению на 20-30 верст.
Остался доволен предоставленными апартаментами и сам именитый квартирант. Боборыкин описывает дом Фомина как избу с большими городскими окнами, больше похожую «на обывательский мещанский домик». Внутренние помещения состояли из больших сеней и комнаты, оштукатуренной и разделенной перегородками на переднюю, столовую, спальню и гостиную.
«Гостиная» имела «вид хорошо обставленной почтовой станции или даже приемной комнаты у небогатого купца в уездном городе». Внимательный взгляд писателя подметил в ее интерьере две керосиновых лампы, очень хорошие зеркала («рублей на тридцать, на сорок пара») и опрятный шкафчик под красное дерево. Более всего поразили Боборыкина множество цветов на окнах и два горшка с фиговыми деревьями (пожалуй, это первое документальное упоминание о разведении в Павлове инжира, деревца которого и в наши дни исправно плодоносят в домах многих павловчан).
Так где же все-таки был расположен дом Семена Фомина? В письме Сорокина Гацискому об этом сказано весьма обтекаемо: «На горе над самой Окой». Более конкретен в указании адреса Боборыкин. Рассказывая в «Русском Шеффильде» о своем прибытии в Павлово, он пишет: «Мы расселись и тронулись сначала по берегу, а потом сейчас же по крутому подъему на самую вышку, где на въезде мерцал красноватый огонек лампады в старой часовне». Оказавшись на Спасской горе, дроги, в которых находились Боборыкин и Сорокин, «остановились у первого же двора налево». Это и был дом Фомина. Таким образом, он находился в самом начале бывшей Острожной улицы (ныне ул.Кольцова).
Основатель Павловского народного краеведческого музея Петр Алексеевич Кузнецов хотя и не знал фамилии квартирного хозяина Боборыкина, но считал, что писатель останавливался в доме № 10 по ул.Кольцова. Так это или нет, вряд ли удастся точно выяснить.
Фомины не живут на Спасской горе уже более ста лет. Сам Семен Михайлович скончался 8 ноября 1905г. в возрасте 83 лет. Еще раньше, в августе 1898г. ушла из жизни его супруга Анна Михайловна. Детей после них не осталось, и дом перешел в чужие руки. Да и сам он, увы, не сохранился до наших дней. В самом конце XX века на ул.Кольцова сгорело два крайних дома, каждый из которых мог быть домом Фоминых.
Что же осталось? Осталось замечательное произведение русской литературы ХIХ века, навсегда сохранившее на своих страницах память о замочных дел мастере Семене Михайловиче Фомине.
Николай ФЕДОТОВ.
газета «Павловский металлист», № 12 от 5 февраля 2009г.